Посреди обширного подземного помещения, в котором царила не только жара, но и ужасная духота, на низком от земли расстоянии висела (в горизонтальном положении на каких-то чёрных ремнях прикреплённых к потолку) очень длинная и толстая тварь. Сама она была размером не больше слонёнка, но её живое белое кожаное продолжение похожее на резиновый мешок в котором что-то шевелилось, имело внушительные габариты (около 30 метров в длину и 15 в диаметре). Это была одна из маток. Рядом с ней из стороны в сторону сновали муравьи. Они чем-то кормили её и извлекали из отверстий родильного мешка маленьких детёнышей, в виде толстых змеевидных полупрозрачных белых существ с четырьмя щупальцами.

Спустя мгновение видеть стало ещё легче. Винсент лежал рядом с кучей полумёртвых людей, которые двигались также вяло, как и он. В противоположной стороне подземного помещения, неподалёку от матки находилось возвышение, непонятного назначения. Клеймо в сердце совсем перестало жечь, и это казалось заметным облегчением несмотря на недавно полученные раны и переломы. Вновь почувствовалось насыщение силой и энергией. Винсент с трудом встал, и медленно, словно зомби, начал делать шаг за шагом. Из ран на спине, на влажную горячую почву подземелья по телу ручейками стекала кровь. Он знал, что ему отсюда не выбраться, но было интересно хотя бы посмотреть, что здесь к чему. Муравьи, занятые работой заметили грешника лишь тогда, когда он подошёл к матке и дотронулся руками до мерзкого живого мешка, наполненного маленькими детёнышами. Муравьи застыли, смотря на него.

Винсент приблизился к бугристому чешуйчатому туловищу, на котором размещалась крупная треугольная рогатая голова. Он попытался дотронуться до неё, но матка ласково и быстро оторвала своими сучковатыми конечностями ему правую руку.

— Тебе рано прикасаться к моей голове, грешник, — мягко прокомментировала она свое действие.

— Что же вы за твари такие? — спросил Винсент, едва держась на ногах, теряя последнюю кровь, хлещущую из новой раны. — Мне интересно.

— Магнитные узлы, собирающие энергию, излучаемую грешниками во время мучений.

— Каким образом?

— Телепатически. Мы улавливаем мысли и чувства каждого грешника, независимо от его местонахождения на игровом поле.

— А за пределами игрового поля?

— Там нашу роль выполняют болота.

— А как насчёт города гильотин?

— Промежуточная местность, там это не нужно.

— Что вы делаете с полученной энергией?

— Перерабатываем и отправляем в ипплест.

— Ипплест?

— Да. Ипплесты живут на поверхности океана-мрака. Сверху их можно принять за острова из-за покрывающего их толстого слоя почвы. Ипплесты передают энергию океану-мраку, который обеспечивает постоянство третьего уровня.

— Живые острова?

— Можно и так сказать.

— Ад это сплошной живой организм?

— Шесть организмов существующих один в другом.

— Шесть океанов-мраков, на поверхности которых плавают ипплесты похожие с виду на острова. Я правильно понял?

— Да. Перестань думать о том, как было бы прекрасно покинуть ад. Ты не выберешься отсюда, так что выкинь эти мысли из головы.

— Почему?

— Потому что всё зависит от твоего сценария мучений, которому ты неукоснительно следуешь на протяжении всего своего существования здесь.

— Хочешь сказать, что у каждого своя судьба, которую никто изменить не в силах?

— Никто кроме Дьявола.

— Тогда я хочу его увидеть. Как мне попасть к нему?

— Просто играй.

— Что это значит?

— Пусть всё будет, как будет.

— Чем… — Винсент едва мог говорить, его голова наполнилась туманом, он потерял слишком много крови, чтобы нормально думать. — Чем заканчивается птичий марафон?

— Узнаешь в процессе.

— Замечательный ответ.

* * *

Муравьи подняли Винсента и понесли на земляное возвышение оказавшееся системой круглых ям (метр в диаметре) наполненных белой жидкостью с концентрированным запахом кислых яблок. Два муравья разорвали Винсента пополам, затем каждую из половинок ещё на три части. Ни один кусочек тела не потерял чувствительность, казалось, будто все конечности и туловище растянулась как резина в разные стороны, став очень тонкими и хрупкими. Каждую из шести частей побросали в ямы. Там их проглотили белого цвета, пока ещё змеевидные, детёныши-зародыши[14].

Винсент, ещё не переварившись, почувствовал всеми своими шестью частями, что земля трясётся и что матка воет. Наверное, это бежали паосэтры. Потом что-то обрушилось вниз, спрессовав всё под собой.

Пришёл мрак, и мысли замолчали.

— Просто, играй, — сказала тьма.

Винсент воскрес в лепестке цветка, где тепло и мягко. Так хорошо, и хочется спать. Ничего не видно, но рядом кто-то есть. Это Тэрон и Хольф, они уже давно видят сны. Винсент тоже заснул, но ему ничего не приснилось.

Цветок закрылся лепестками, в которых спали команды игроков. Он снова стал бутоном.

Наступило утро. Трубчатые лепестки раскинулись в стороны и выплюнули игроков одного за другим в разные стороны, направляя каждую команду на отведённую ей дорожку.

Винсент пролетел как ядро над той местностью, где располагались препятствия в виде песчаных ям и муравейников, и приземлился неподалёку от зоны гнёзд. Живое кожаное полотно поймало его и опустило на землю. Он проснулся. Рядом точно так же приземлились Тэрон и Хольф.

Три чёрные руки плавно вылезли из-под земли и снарядили игроков как в прошлый раз: защитникам огненные хлысты, марафонцу живой рюкзак. У каждого в сердце запылало клеймо, просвечивая насквозь грудную клетку. Боль потянула в зону гнёзд.

Они почти добежали, оставалось около трёхсот метров. Где-то далеко раздался омерзительный звук похожий на скрип ржавой калитки. Какой-то демон трубил в рог. Затряслась земля. На этот раз паосэтры бежали в сторону стартовой платформы. Зов манил их настолько сильно, что бросить своё будущее потомство без присмотра было совсем не трудно.

Игроки остановились и переглянулись, в поисках взаимных решений. Винсент сорвался с места и побежал куда-то в сторону. Защитники машинально последовали за ним.

— Куда ты? — спросил Тэрон.

— К световой стене, может там удастся спастись от них.

— Ты уверен? — засомневался Хольф.

— Нет.